В рамках проекта «Женщины Великой Отечественной войны — слава и гордость Северного района» — мы вспоминаем о девчонках, защитницах нашей Отчизны, и отдаем дань их верности и любви к родной земле, благодаря которым они помогали приближать Великую Победу!
Зверева Прасковья Ивановна родилась 12 октября 1923 года в с. Усть-Гора Горьковского района Омской области. Когда ей исполнилось 7 лет, семья переехала на Сахалин в районный поселок Мгачи. Там она хорошо училась в школе, но по сложившимся обстоятельствам окончила только 8 классов.
В 1941 году началась война. Все трудности, ее сопровождающие: голод, нищета, болезни — не обошли стороной и Сахалин. Америка была союзницей России, и именно тогда в нашу страну переправляли самолеты-истребители «Кобра». Чтобы их принимать, было решено построить на Чукотке аэродром.
В интервью «Северной газете» в 2002 году она рассказывала, что почти месяц пароход во Владивостоке нагружали продуктами и строительными материалами. Из порта они выплыли 1 августа и в назначенном месте оказались уже 13 августа. Когда подплывали к берегу, начался сильный шторм, но все обошлось. Они тогда не знали, куда их отправляют, так как все было засекречено. Японцы были тогда врагами, хотя у них были шпионы, которые успели обо всем доложить. Пароход, который плыл на Чукотку до наших, японцы потопили.
О новом месте пребывания Прасковья Ивановна рассказывала так. «Тундра. Полностью чистое место. Рос только мох ягель, да кое-где карликовые березки. Первое время люди размещались в палатках, некоторые обустроили себе землянки, ставили круглые дома — яранги. Уже потом началось строительство жилых домов. На условия жизни и работы мы не роптали, а строили. Родина в нас нуждалась. Да и кормили нас хорошо. Продукты поставляли из Америки: сушеные овощи, консервы, а весной уже все свежее: капуста, картошка. Для организма в таких природных условиях необходимы были витамины, иначе был риск заболеть цингой».
Работа на новом месте спорилась. Делали настилы из брусьев протяженностью более одного километра. Ими устилали землю. Приходилось работать посменно: днем и ночью. «В двух километрах от нас находилось село Уэль-Каль на берегу Берингова пролива, где жили чукчи. Мы редко с ними общались. Только тогда, когда они приезжали к нам продавать меховые изделия. Но узнала о них много интересного, — вспоминала Прасковья Ивановна. — Вот, например, тушу убитого зверя они закапывают в землю. Когда она несколько дней полежит, подтухнет и запах стоит ужасный, ее разрезают по кускам, чуть-чуть поварят и так едят. Это блюдо у них называлось «капальной». Людей чукчи в землю не хоронили, а увозили подальше от деревни и так оставляли. Мы были очень удивлены, когда обнаружили человеческие кости. Казалось бы, чукчи — народ морозостойкий, но при эпидемии гриппа у них умерло 13 человек, а из наших никто не пострадал».
Рассказала она тогда и про досуг среди ее тяжелых будней. «Мы дом большой построили, где находились библиотека, клуб и столовая. К нам артисты из Москвы прилетали, да и кино нам часто показывали. Только вот никто не женился. Не до того нам было».
Зверевой Прасковье Ивановне, как и многим другим женщинам, выпала на долю нелегкая работа — строительство военного аэродрома. Но об этом она никогда не жалела, хотя и считала, что милее всего ей Сахалин с красивыми местами и морем, и что лучшие годы ее жизни прошли именно там.
В последнее время до демобилизации она работала в столовой. «Однажды мы ждали на обед самолет с пятью пассажирами из Анадыря. Зима. Их все нет и нет. Вьюга выла так, что не было ничего видно. Оказалось, что тот самолет потерпел крушение, а пассажиров разбросало во все стороны. Они все погибли, — поделилась воспоминаниями она. — Сильные ветра на Чукотке были обычным явлением. Всегда холодно. За четыре года, помню, всего лишь один раз вышла в летнем шелковом платье. Обычно без телогрейки там никуда. Летом белые ночи длятся порой по двое суток, а зимой ночи темные, хоть глаз выколи, по двое суток. Ночью в пургу можно было запросто заблудиться. Зато зимой наблюдали за северным сиянием. До чего же красиво оно играло и переливалось в небе!».
Случилось так, что Прасковья Ивановна письма писала только маме, ведь в 1938 году ее отца, Зверева Ивана Дмитриевича, арестовали по обвинению «сбежавший кулак и вредитель Советской власти». «Мой отец бедняком был, день и ночь работал, а жили мы тогда в домике, обустроенном из амбара. Это дед хорошо жил», — рассказывала она. Ее отец так и не вернулся. В 1942 году он заболел и умер в тюрьме. Об этом она узнала, уже живя в Новотроицке, когда получила по запросу ответ — справку из Мгачи. Такая же участь постигла и многих других репрессированных. Свободу они получили много лет спустя, когда их признали реабилитированными, но она им уже была не нужна…
Когда строительство аэродрома закончилось, некоторые люди уехали, но так как там оставался полк летчиков из США, нужны были уборщицы и кухарки. Многие там остались.
За храбрость, стойкость и мужество, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов, Прасковья Ивановна была награждена медалями за Победу и за заслуги перед Отечеством, а также юбилейными медалями. К сожалению, нам не удалось выяснить какими именно.
Демобилизовавшись в 1946 году, она добралась до Западной Сибири в Северное, где жили ее родственники. Позже к ней приехала и ее мама Евгения Алексеевна. Затем Прасковья Ивановна переехала в Биазу, где вышла замуж, а в 1953 году она с мужем переехала в Новотроицк, где и прожила всю оставшуюся жизнь. У нее было трое сыновей, один из которых, только родившись, умер.
Прасковья Ивановна Зверева много лет болела серьезным недугом, находилась на инвалидности и потому нигде не работала. Ушла из жизни 11 апреля 2005 года, похоронена в селе Новотроицк Северного района. Односельчане вспоминают о ней как о душевном человеке. «Мы жили по-соседству, и я иногда к ним заходил за книгой. Они были читающей семьей и имели неплохую домашнюю библиотеку. Прасковья Ивановна была очень доброй, чуткой и отзывчивой женщиной. О ней у меня остались только самые светлые воспоминания. Спокойная, вдумчивая, обладающая правильной женской логикой, очень аккуратная и обходительная — все это она, — рассказал глава Новотроицкого сельсовета Николай Васильевич Кочережко. — Уверен, что такой ее вспоминают и другие односельчане».
Вместе с тем, Прасковья Ивановна Зверева была человеком сильной воли. А как иначе? Женщина, которая строила аэродром… Вдумайтесь только. Как звучит, да? Так ведь на войне не было места слабым людям. Всех, кто прошел этот страшный путь, и тех, кто погиб, защищая свою Родину, по праву можно считать людьми с большой буквы! И наша святая обязанность не забывать о них, об их славных подвигах, и верить, как и они когда-то, в счастливую весну и мирное небо над головой!